Сообщений в теме: 69

[Kuzja]

Время от времени читаю ганскниги по авиации (к примеру, хроники эскадр или просто воспоминания летунов). Естественно, встречается инфа и по сбиты самолётам с указанием места(конечно, не до метра и без аэросъёмки). Нужна такая инфа здесь или в другом разделе, или как ? Чё скажешь, модер ?

[Battleclown]

Хоть вопрос и не ко мне, выскажу свое мнение: с точки зрения развития очень интересно и позновательно, для составления общей картины войны в данном месте и в данный период
А вот с точки зрения поиска этих самолетов врядли, что-то полезное

В свое время в архиве МО, часто попадались донесения и от наземных войск и от авиачастей. КАк правило они выглядят так: самолет упал в 3.5 км северо-западнее деревни №, Меня всегда интересовало как они во время войны мерили эти 3.5 км? ДУмаю искать по таким координатам бесмысленно. ДУмаю немцы писали, что-то в этом роде.
ОДин раз попалось донесение тыловой части, очень подробное(делать наверное было нечего) , ну прям: пять шагов на север от старой березы , немецкий двух моторный!!! самолет и все такое, тут сам бог велел, какого было наше удивление найти на этом месте остатки нашего ПО-2.....

Ну, это так по-моему скромному мнению...
С уважением

[Kuzja]

Да, уверен, что немецкие данные такие же...
Но данных достаточно много, и если хоть один вариант на 100 сделает выхлоп, то, наверное, будет гут ? Давай подождём мнения и других камарадов. Важно понять и следующее: Если данная информация нужна, то здесь ли ? Ведь многие, наверное, в "узкоспециализированные" разделы и не заглядывают?!

[Battleclown]

Да, уверен, что немецкие данные такие же...
Но данных достаточно много, и если хоть один вариант на 100 сделает выхлоп, то, наверное, будет гут ? Давай подождём мнения и других камарадов. Важно понять и следующее: Если данная информация нужна, то здесь ли ? Ведь многие, наверное, в "узкоспециализированные" разделы и не заглядывают?!

+1 А что не заглядывают это (никого не хочу обидеть) проблемы кореного населения африки

[Fish]

Время от времени читаю ганскниги по авиации (к примеру, хроники эскадр или просто воспоминания летунов). Естественно, встречается инфа и по сбиты самолётам с указанием места(конечно, не до метра и без аэросъёмки). Нужна такая инфа здесь или в другом разделе, или как ?

ИМХО: весьма благое дело.

[дргм]

Ну дык заряжай Олеж,многие хотели бы узреть белые пятна истории.

[shatz]

А не начнётся ли ажиотаж ?! (зы:на самом деле было бы ОЧ интересно!)

[дргм]

А не начнётся ли ажиотаж ?! (зы:на самом деле было бы ОЧ интересно!)

Это как игла в стогу сена,зато общепознавательно.

Мне скромно битте земля бранденбург и заксен.

Прикрепленные изображения

• 

[Kuzja]

Ну тогда буду выкладыать прямо сюда. Инфа будет нескладная, т.к. берётся с немецкого текста. В данном случае из хроники 100-й бомбскадры "Wiking":

1. С 10 на 11 августа 1941 83 бомберами бомбили авиазавод в Москве. Был сбит He 111 H-3 бортовой номер 6N+MH, заводской - 6937, командир -фельдфебель Alfred Currle. Экипаж считается безвести пропавшим.

2. В промежутке с 21-27.9.41 в районе Shusemka-Esman-Sewsk в 12 км от линии фронта (на нашей территории), получив повреждения от наземного огня, сделал вынужденную Не 111 Н-6 из 2-го штаффеля (заводской номер 4440).

3. "Я, унтерофицер Бенке, находился в экипаже лейтенанта Тиена в качестве бортрадиста (Не 111 Н-6, заводской номер 4441, бортовой - 6N+FH). 28.09.41 мы вылетели на задание с приказом бомбить ж/д линию Орёл-Горбачёво. После того, как приказ был выполне, мы ещё раз облетели вокруг цели и легли на курс в сторону дома. Мы летели на высоте римерно 1000 метров. Вдруг нас атаковали 3 J-17 и 1 J-16. И-17 атаковали нас снизу. И-16 летел выше И-17-х и атаковал нас сзади Я передавал лейтенанту Тиену данные о необходимом положении в воздухе, чтобы суметь вести огонь по нападавшим. На расстояниипримерно 300 метров я выпустил две доаольно прицельные очереди. Однако И-16 продолжал преследование. После этого я выпустил всё,что осталсь в улитке, по нему. И-16 сильно задымил и пролетел левее нашего хвоста вниз. Затем он сделал поворот вправо и таранил нас своим мотором в крыло, проделав дыру диаметром примерно 2,5 метра. Всё это произошло в 12:45.........."

[дргм]

Ну тогда буду выкладыать прямо сюда. Инфа будет нескладная, т.к. берётся с немецкого текста. В данном случае из хроники 100-й бомбскадры "Wiking":

1. С 10 на 11 августа 1941 83 бомберами бомбили авиазавод в Москве. Был сбит He 111 H-3 бортовой номер 6N+MH, заводской - 6937, командир -фельдфебель Alfred Currle. Экипаж считается безвести пропавшим.

2. В промежутке с 21-27.9.41 в районе Shusemka-Esman-Sewsk в 12 км от линии фронта (на нашей территории), получив повреждения от наземного огня, сделал вынужденную Не 111 Н-6 из 2-го штаффеля (заводской номер 4440).

3. "Я, унтерофицер Бенке, находился в экипаже лейтенанта Тиена в качестве бортрадиста (Не 111 Н-6, заводской номер 4441, бортовой - 6N+FH). 28.09.41 мы вылетели на задание с приказом бомбить ж/д линию Орёл-Горбачёво. После того, как приказ был выполне, мы ещё раз облетели вокруг цели и легли на курс в сторону дома. Мы летели на высоте римерно 1000 метров. Вдруг нас атаковали 3 J-17 и 1 J-16. И-17 атаковали нас снизу. И-16 летел выше И-17-х и атаковал нас сзади Я передавал лейтенанту Тиену данные о необходимом положении в воздухе, чтобы суметь вести огонь по нападавшим. На расстояниипримерно 300 метров я выпустил две доаольно прицельные очереди. Однако И-16 продолжал преследование. После этого я выпустил всё,что осталсь в улитке, по нему. И-16 сильно задымил и пролетел левее нашего хвоста вниз. Затем он сделал поворот вправо и таранил нас своим мотором в крыло, проделав дыру диаметром примерно 2,5 метра. Всё это произошло в 12:45.........."

Супер, особенно про таран!

[Рекрут]

Ну тогда буду выкладыать прямо сюда. Инфа будет нескладная, т.к. берётся с немецкого текста. В данном случае из хроники 100-й бомбскадры "Wiking":

1. С 10 на 11 августа 1941 83 бомберами бомбили авиазавод в Москве. Был сбит He 111 H-3 бортовой номер 6N+MH, заводской - 6937, командир -фельдфебель Alfred Currle. Экипаж считается безвести пропавшим.

2. В промежутке с 21-27.9.41 в районе Shusemka-Esman-Sewsk в 12 км от линии фронта (на нашей территории), получив повреждения от наземного огня, сделал вынужденную Не 111 Н-6 из 2-го штаффеля (заводской номер 4440).

3. "Я, унтерофицер Бенке, находился в экипаже лейтенанта Тиена в качестве бортрадиста (Не 111 Н-6, заводской номер 4441, бортовой - 6N+FH). 28.09.41 мы вылетели на задание с приказом бомбить ж/д линию Орёл-Горбачёво. После того, как приказ был выполне, мы ещё раз облетели вокруг цели и легли на курс в сторону дома. Мы летели на высоте римерно 1000 метров. Вдруг нас атаковали 3 J-17 и 1 J-16. И-17 атаковали нас снизу. И-16 летел выше И-17-х и атаковал нас сзади Я передавал лейтенанту Тиену данные о необходимом положении в воздухе, чтобы суметь вести огонь по нападавшим. На расстояниипримерно 300 метров я выпустил две доаольно прицельные очереди. Однако И-16 продолжал преследование. После этого я выпустил всё,что осталсь в улитке, по нему. И-16 сильно задымил и пролетел левее нашего хвоста вниз. Затем он сделал поворот вправо и таранил нас своим мотором в крыло, проделав дыру диаметром примерно 2,5 метра. Всё это произошло в 12:45.........."

Супер, особенно про таран!

Олег привет!Ещё,если можно выкладывай,очень интересно!

[Kuzja]

"2 октября 1941 года я, радист самолёта Не 111, бортовой номер 6N+АА, унтерофицер Штарман, принимал участие в налёте на Курск. Мы летели в плотном строю, где 6N+AA был ведущей машиной. Между двумя бомбовыми налётами в направлении 210 градусов на северный вокзал Курска, в 11:46 на высоте 2500 метров к левой машине нашей эскадрильи пристроились 3 русских истребителя, выглядевших примерно как Ме 109. После того, как атакующие были обстреляны из преследуемого самолёта, двое из приследовавших отвернули, а третий изготовился к атаке сзади нашей машины, приблизившись на расстояние в 300 метров. Огнём из MG 17, я вынудил истребителя сместиться немного влево, так что мне стало возможным вести по нему огонь из MG 15 с места радиста. Я выпустил по нему три магазина и мог наблюдать попадания по его левому крылу. Непосредственно после того, как я закончил вести огонь, истребитель под обстрел взяла соседняя машина. Уже после 100 патронов из MG 17, истребитель покачнулся, сместился влево, за ним потянулся сильный шлейф дыма и он, перевернувшись через левое крыло, пошёл вниз. Оба других истребителя, уже было изготовившихся к подлёту для атаки, попытку прервали, внезапно свалились на курс падающей подбитой машины и ушли к земле. Взрыв от упавшей подбитой машины я не наблюдал, повторной атаки на нас также больше не последовало. По причине сильного дыма от истребителя и его бесконтрольных манёров я полагаю, что он был сбит именно мной. В момент работы моего MG 17 из соседней машины огонь ещё не был открыт !"

[Kuzja]

"3 октября 1941 года после полудня я, оберфельдфебель Бонакер, в качестве бортстрелка находился в левой машине (борт 6N+FK) звена. Задача была атаковать аэродром Орла. Звено, летящее в плотном замкнутом строю, на высоте 800 метров было атаковано примерно 10-12 русскими истребителями J-17. Атаки врага происходили по-очереди звеньями сзади. Я открыл огонь с расстояния примерно 300 метров. Когда они приблизились на примерно 150 метров, а к тому времени я уже расстрелял два троммеля (две улитки), я обратил внимание, как головной истребитель отвернул вдруг вниз. Дальнейшее сваливание истребителя я не смог продолжать наблюдать, т.к. в следующий момент наша машина подверглась атаке слева !"

5.10.1941
Боевая разведка в районе Льгов-Суджа. На станции Суджа были разрушены склады и ж/д пути. Вражеские истребители снова попытались вовлечь KGr.100 в воздушный бой, в течение которого был снова сбит один истребитель. Фельдфебель Герхард Шмид изложил свой "апшусберихт":
"5.10. рано утром я в качестве борт-механика машины 6N+FK (в нашем звене находились ещё борта 6N+BK и 6N+DK) принимал участие в налёте на ж/д пути вокруг Курска. Юго-восточнее Курска звено, следовавшее замкнутым строем, на высоте 3000м было атаковано J-16. Вражеский исребитель предпринял подлёт к левой машине звена сзади снизу. С расстояния 300-400 метров я открыл по нему огонь из MG и расстрелял 3-4 магазина. Трассы ложились рядом с истребителем и частично пропадали в его силуэте.
Под огнём его держал и борт-радист нашего экипажа. Очереди ложились примерно так же, как и мои. Когда истребитель приблизился примерно на 200 метров - это было в 06:08 - он вдруг перевернулся через левое крыло, где я смог наблюдать два жёлто-красных пламени из мотора по полтора метра длины каждое. Истребитель затем пошёл резко вниз курсом примерно норднордост (север-северо-восток), пока я его не потерял с поля зрения на высоте примерно 1000 м."

[Kuzja]

К последнему докладу:

Фельдфебель Хайнц Фрайтаг смог добавить ещё следующее:
"За истребителем потянулся чёрный шлейф дыма. На высоте примерно 1000 метров машина загорелась снова и пошла со снижением в восточном направлении, перелетая маленькую речушку. Затем машина села между восточным берегом и железной дорогой. Из-за большого расстояния я не смог установить процент повреждения машины."

В этот же день бомбёжке был подвержен узловой пункт Горбачёво. Во время боевой разведки один из экипажей обнаружил аэродром с примерно 90 машинами. Однако до атаки этой цели дело не дошло. В течение дня в районе Курска без вести пропал экипаж лейтенанта Вальтера Гайгера (He 111 H-3, бортномер - 6N+FL, заводской номер - 3172).

10.11.1941. Не 111 Н-6 оберфельдфебеля Вольфганга Дайзбёка (заводской номер 6910) был обстрелян зенитками в районе дороги Ефремов-Теполье и сделал вынужденную посадку.

15.12.1941 группа стала называться эскадрой 100 "Викинг".
29.1.1942 во время переброски 1-й группы эскадры в район Саки над Камыш-Буруном был сбит Не 111 Н-6 оберлейтенанта Окса (борт - 6N+HH, завод - 4630) и с тех пор весь экипаж считается без вести пропавшим.
5.2.1941 в районе Камыш-Бурун истребителем J-17 был сбит Не 111 Н-6 (6N+NH, завномер - 4692) лейтенанта Фридриха Шука. С тех пор экипаж считается без вести пропавшим.
19.02.1942 над Азовским морем вражеским истребителем был сбит Не 111 Н-6 (6N+FH, 4618). Экипажу удалось спастись.
21.3.1942 1-я группа в 03:40 взяла старт для минирования севастопольской гавани. Эта операция была повторена и на следующую ночь. Над районом - лёгкие и тяжёлые зенитки, истребители и 18-20 прожекторов. Экипаж оберлейтенанта Ханса Хензеля (Не 111 Н-6, 6N+CH, завномер - 4674) был сбит и полностью погиб.

В книге упоминается большое количество пострадавших бомберов на аэродроме Саки от постоянных налётов советской авиации.

В последние десять дней апреля группа снова предпринимала ночное минирование керченской дороги. Экипажи каждую ночь находились в воздухе, чтобы сбрасывать воздушные мины. 25 апреля экипаж лейтенанта Курта Шмидта (Не 111 Н-6, 6N+BL, 4297) во время одного из таких вылетов разбился из-за соприкосновения с землёй и полностью погиб. Это произошло на дороге Симферополь-Краснодар в 7 км севернее деревни Звя (на немецком это напечатано как Svja). Вражеские истребители сбили Не 111 Н-6 (6N+IH, заводской номер 4297). Экипаж спасся на парашютах.

[Kuzja]

Из-за плохой погоды 10 мая было сделано только 3 вылета на бомбёжку судов и портовых сооружений Керчи и южнее Камыша. Во время одного из этих вылетов был сбит Не 111 Н-6 унтерофицера Бруно Париша (6N+CA, 7231), вследствие чего погиб весь экипаж.
10 июля 1942 года 1-я группа вылетела на бомбёжку ж/д моста юго-западнее Ростова. Этот мост защищали от 6 до 10 зенитных батарей и несколько истребителей, так что разбомбить мост не удалось. На обратном пути группа трагическим образом потеряла два экипажа. Над Азовским морем стокнулись Не 111 Н-6 оберлейтенанта Курта Пиоттера (6N+BK, WerkNr. 7375) и Не 111 Н-6 лейтенанта Вернера Вольдерта (6N+IK, WNr.7427). Машины упали в море. Спасти удалось только оберлейтенанта Пиоттера. Ввиду того, что мост остался неразрушенным, операция была возобновлена 11 июля. В этот раз удалось попадание бомбами РС 1000. Был уничтожен и новый понтонный мост. 14 июля 3-й штаффель (эскадрилья) потерял одну машину (Не 111 Н-6, зав.номер 7202), которая рухнула в море в 3 км юго-западнее Саки. При этом погибли беобахтер и бортфункер. В ночь с 16 на 17 июля 3-й штаффель потерял очередной экипаж (унтерофицера Германа Вагемана). Машину из-за выхода мотора из строя, пришлось аварийно сажать на берег Трапецунта (Турция). Экипаж был интернирован. 17 июля Не 111 Н-6 (зав.ном. 7129) был атакован истребителем и рухнул в Чёрное море. Экипаж спасся.
14 августа группа переместилась из Сак в Заморск. Ночью на 20 августа целью группы был Сухуми. С этой операции не вернулся экипаж лейтенанта Ёзефа Климта (He 111 H-6, 6N+FK, WerkNr.7368) и считается без вести пропавшим.

[Йиржи]

Kuzja заслужную работу делаешь! Молодец

Ус меня полный список советских самолётов которые были сбиты над территорией Чехии. У некоторых есть и фамилия пилота, у каждого место падения, дата, что случилось с экипажем. Ой поработать бы с вашим ариховом!!!

[Skifman]

Да интересно почитать,спасибо за информацию

[Kuzja]

Спасибо, камараден, за +.
8 сентября атаке бомбовой подвергались железнодорожные мосты западнее Камышина. 12-15 вражеских ситребителей вовлекли 1-ю группу в тяжёлые воздушные схватки. При этом Не 111 Н-6 унтерофицера Герхарда Петтерса (6N+HH, WerkNr.4675) был таранен одним из атаковавших истребителей. От машины полетели куски и она рухнула в 150 км севернее Сталинграда. Экипаж считается без вести пропавшим.

23.09.42 производился ночной вылет на минирование Волги. Вражеские истребители сбили Не 111 Н-6 (6N+BH, Werk Nr. 4624) лейтенанта Матиаса Роденбуша в 3 км севернее Дона южнее Иловлинской. Три человека экипажа смогли выпрыгнуть с парашютами и приземлиться на вражеской территории. Их судьба неизвестна.

[Рекрут]

Даааа!!!Мне понравилось!Сильно!

[дргм]

Kuzja заслужную работу делаешь! Молодец

Ус меня полный список советских самолётов которые были сбиты над территорией Чехии. У некоторых есть и фамилия пилота, у каждого место падения, дата, что случилось с экипажем. Ой поработать бы с вашим ариховом!!!

+100

[Kuzja]

6.10. 1-я группа из Морозовской снова перебазировалась в Саки. Оттуда приступили к атакам судов в районе Туапсе и нефтяных объектов Грозного...
30 октября с боевого задания не вернулась машина унтерофицера Ханса Цэбе (He 111 H-6, Werk Nr.7429).
18 октября в очередной раз были атакованы портовые сооружения Туапсе. Русские пво в 10:30 сбили Не 111 Н-5 лейтенанта Ханса Ёхена Вильгельма (зав.номер 7426). Машина сделала вынужденную посадку на вражеской территории, а экипажу через пять дней удалось перейти через линию фронта и попасть в своё подразделение.
25.11.42 с боевого задания (бомбардировка скопления вражеских войск в районе реки Zuskan) не вернулся Не 111 Н-6 (6N+AL, WerkNr.4685) оберлейтенанта Хансёрга Егеря. Экипаж считается без вести пропавшим.
16.12.42 (обеспечение окружённой группировки в Сталинграде) с боевого задания не вернулась машина унтерофицера Герберта Гросханса (He 111 H-6, 6N+BL, WerkNr.7023). С тех пор экипаж считается без вести пропавшим.
31.12.42 во время обеспечения окружённой группировки в Сталинграде с боевого задания не вернулась машина унтерофицера Ёзефа Райфа (Ju 52/3m, 6N+EB, WerkNr.2876). Этот экипаж из 1-го штаффеля считается без вести пропавшим. Машина находилась в подчинении бомбардировочной группы специального назначения 50 (K.Gr.z.b.V. 50).

[Kuzja]

Извиняюсь, что приходится прерываться - семья, работа, пьянки...

Итак, наступил 1943 год. Снабжение окруженцев в Сталинграде идёт полным ходом...

...Следующие вылеты из-за плохой погоды смогли делать только 7 января. В этот день был сбит Не 111 Н-6 лейтенанта Хайнца Фишера (WerkNr.4736). Двум раненым членам экипажа удалось спастись.
10.01.43 на аэродроме Питомник Не 111 Н-6 (зав.номер 4283) фельдфебеля Карла Мэйера во время старта произвёл неудачное касание с землёй и несколько раз перевернулся. Пилот и беобахтер погибли.
13.01. группа бомбила скопления танков русских на Дону в районе Багаевская, Ашинорф и Растёрская. Со второго вылета не вернулся экипаж командира штаффеля, хауптмана Гармса (He 111 H-14, 6N+AK, WerkNr.7941). Экипаж считается без вести пропавшим.
14 января Питомник был сдан врагу и грузы приходилось теперь сбрасывать на парашютах. Гумрак же ещё не был подготовлен к приёму самолётов. Одна машина 1-го штаффеля (Не 111 Н-14, завномер 7940) получила повреждения от наземного обстрела и поэтому была выведена из строя взрывчатыми веществами нашей наземной службой.
20 января машины стартовали для очередной операции по снабжению окруженцев 6-й армии. Во время второго ночного вылета экипажи сделали посадку в Гумраке, чтобы выгрузить груз и забрать раненых. С этой операции не вернулся экипаж оберлейтенанта Георга Пуффа (Не 111 Н-16, завномер 8205), принадлежавший 2-му штаффелю. Экипаж считается без вести пропавшим.
Затем группа была отправлена в Германию для получения новых машин.

[kot968]

Олег, извини что в этой теме, см ЛС

[Kuzja]

24 апреля 1-я группа вернулась из Мюнхена в Сталино. Во время следования, несмотря на переданный знак M.Y.O. (воздушная опасность), группа была обстреляна немецкими пво, вследствие чего был подбит Не 111 Н-11 унтерофицера Курта Принцинга (зав.номер 8012). Экипаж погиб.
29 апреля полёты на минирование Волги были продолжены. 6 мая в 21:07 следуя к району выполнения боевого задания, экипаж унтерофицера Герхарда Понто (Не 111 Н-11, 6N+RK, WerkNr.8136) передал по радио, что у самолёта вышел из строя один двигатель. Вынужденную посадку предприняли севернее Каменска. Уже на обратном пути группа заметила в районе посадки самолёта отстрел красной ракеты. Проследовав сутки по вражеским тылам, экипаж попал в плен к русским прямо перед немецкой линией обороны.
Между 7 и 15 мая последовали ещё 7 ночных операций по минированию Волги. 8 мая во время старта на одну из таких операций, машина лейтенанта Пуклича (Не 111 Н-11, 6N+PL, WerkNr.8140) сделала касание с невидимым припятствием и вышла из строя. Часть группы в этот день проводила налёты на скопления судов, а остальная часть - продолжала минировать Волгу. Во время одного из вылетов 13 мая в 21:00 машина командира корабля Хайнца Хиппа (Не 111 Н-11, WerkNr.8135) передала знак PAN (сообщение о неотложности вопроса). Это была первая и последняя передача экипажа, состоявшая из 5 человек. Экипаж считается без вести пропавшим.
Между 15 и 19 мая были проведены 5 ночных вылетов на минирование Волги и атаке скоплений судов. С 16 на 17 мая районом выполнения задачи было место вблизи Котельниково, что южнее Сталинграда. Из-за вышедшего из строя и загоревшегося правого двигателя, Не 111 Н-11 (зав.номер 110015) унтерофицера Гархарда Райнхольда во время попытки приземления произвёл резкое касание с землёй, что привело к разрушению машины. Командир корабля погиб, а остальные члены экипажа были вызволены из обломков с тяжёлыми травмами.
Вылеты на минирование Волги продолжались. В ночь на 24 мая состоялся комбинированный вылет на минирование Волни и бобардирование плавучих средств. Эта операция закончилась для экипажа унтерофицера Ойгена Штропффа трагично (Не 111 Н-11, завномер 110088) На обратном пути следования экипаж передал в 23:07 "PAN", что, мол, летим только на правом двигателе, место нахождения 4853/44 Ost, высота 2000 метров, NN. В 23:25 в эфире прозвучало их следующее сообщение: Высота 1200 м, расстояние до Сталино - 360-380 км. В 23:52 - ещё одно: "SOS", выпрыгиваем с парашютами. Последнее место нахождения - квадрат 1837/44 Ost. C тех пор экипаж считается без вести пропавшим.
Кстати, господа, кто умеет пользоваться немецкими картами с план-квадратами, то милости просим - договоримся. А щас, entschuldigen Sie mir bitte - ich werde zum Alko gerufen !

[hellcat-70]

Да, уверен, что немецкие данные такие же...
Но данных достаточно много, и если хоть один вариант на 100 сделает выхлоп, то, наверное, будет гут ? Давай подождём мнения и других камарадов. Важно понять и следующее: Если данная информация нужна, то здесь ли ? Ведь многие, наверное, в "узкоспециализированные" разделы и не заглядывают?!

Выскажу своё мнение насчёт точности в немецких данных. Пример: 06.08.41. Ju 87B-1 W.Nr.5411 из IV(St)/LG 1 сбит зенитным огнём при налёте на аэродром Ваенга. Реально: самолёт сел на вынужденную в 10 км севернее аэродрома Луостари (Flugplatz Petsamo)-после войны сдан в лом; 18.08.43. Bf 109G-6 W.Nr.15597 Gelbe 2 из 6./JG 5 Fw.Christian Stolz сбит зенитным огнём над побережьем Баренцева моря. Реально: самолёт упал в 10 км южнее Луостари (относительно недавно сдан какими-то ..... на лом). Лётчик в часть не вернулся... ; 17.08.44. Bf 109G-6 W.Nr.412320 Weisse 8 из 10./JG 5 сбит в в/бою истребителями пр-ка в 7 км сев.зап. аэр. Луостари. Реально: 4 км севернее. Пилот Lt.K.-H. Sneider погиб, похоронен немцами на корпусном кладбище в Печенге (Petsamo). Примечание: Луостари в то время-действующая немецкая авиабаза, самолёты падали на виду всего аэродрома. Почему такой разброс-от 3 до нескольких десятков км-непонятно. Примеров много.

[Kuzja]

хз, камарад, почему так...
Кстати, падений на и возле своих аэродромов я не привожу, т.к. по моему мнению искать в таких случаях нечего. А может я и ошибаюсь. Однако поедем дальше:
7 июня 1943 года группа перебазировалась из Сещенской в Сталино. Оттуда 12 июня был предпринят массированный налёт на нефтезавод Саратова. Данные налёты были повторены в ночь на 13, 15 и 16 июня. Во время налёта 13 июня, экипаж лейтенанта Герхарда Пуклича предпринял вынужденную посадку за линией фронта на вражеской территории. Через два дня они были спасены экипажем фельдфебеля Эриха Екштата. Вот воспоминания очевидцев:

7 июня последовало возвращение группы из Сещинской в Сталино. Отсюда 12 июня был произведён крупный налёт на крекинг в Саратове. Этот налёт был повторён в ночь 13-го, 15-го и 16-го июня. Высота проведения налётов колебалась от 3500 до 4300 метров. Для обороны Советы выставили 30 прожекторов и 10 батарей зенитных орудий. В районе цели экипажам 1-й группы 100-й бомбардировочной эскадры удалось вызвать множество взрывов и пожаров. Во время одного из таких налётов один из Хе-111 (заводской номер 150273) получил повреждение шасси. Делая посадку в Сталино, машина вышла из строя на 45%. А экипаж лейтенанта Герхарда Пуклича 13 июня вынужден был сделать аварийную посадку за вражеской линией фронта. Через 2 дня он был спасён экипажем фельдфебеля Эриха Екштата. Вот подробный доклад об этой спасательной операции:

«После налётов на автомобильный завод «Молотов» в Горьком, проведённых из Сещинской (центральный отрезок фронта) ночью между 3 и 6 июня 1943 года, наша 1-я группа 100-й бомбардировочной эскадры 7 июня перебазировалась обратно в Сталино.
Оттуда мы должны были производить ночные налёты на индустриальные объекты Саратова, особенно на крекинг и шарикоподшипниковый завод.
Целью на 13.06.1943 года был определён крекинг. А уже находясь над крекингом, согласно приказу, особое внимание необходимо было уделить его электростанции. Это был второй налёт на данную цель, и мы, как и в прошлую ночь, были готовы к сильной противовоздушной обороне и многочисленным прожекторам.
После нормального старта, произведённого в 19:46 в вечерних сумерках, полёт протекал без особых происшествий. Когда совсем стемнело, мы на высоте 3200 метров пересекли фронт в районе Шахт и продолжили полёт в свете луны и при хорошей видимости. Внизу была лишь небольшая облачность.
Точкой направления на цель был предусмотрен большой железнодорожный мост через Волгу, находящийся юго-восточнее крекинга. С этой точки мы должны были атаковать цель, делая подлёт к ней с противоположной стороны от луны. Крекинг расположен к югу от Саратова на краю аэродрома, к которому также примыкает и шарикоподшипниковый завод. Эти объекты из-за своей огромной значимости для военной промышленности соответственно были и защищены средствами ПВО. И уже с приближением к району цели был открыт ураганный огонь зенитной артиллерии и включены прожекторы.
Перевалив через мост, мы повернули влево для захода на цель. Теперь ПВО сконцентрировалась на подлетающих к цели машинах. В это время над объектом повисли и осветительные ракеты, так что стало светло, как днём. Заходим на цель. Бомбовые люки открыты. Из-за небольшой протяжённости акцентированной нам цели – электростанции крекинга, мы сбрасываем лишь короткий ряд в 8 бомб, которые точно ложатся в цель. Мы повторяем эту операцию 3 раза, заходя на цель с одной и той же точки. Борт-стрелок может хорошо наблюдать за разрывами, что многократно фиксирует на фотокамеру. Во время последнего подлёта цель уже находилась в плотном дыму пожарищ, что сильно осложняло видимость. Зенитки, как до этого, так и сейчас, ведут огонь из всех стволов, и помимо разрывов крупнокалиберных снарядов, мы видим и следы трасс от снарядов мелких и средних калибров. Повсюду шарят прожекторы, один из которых несколько раз проскользнул рядом с нашей машиной. И вдруг один захватил нас и стал удерживать. Тут же к нему присоединились ещё три, четыре, а потом и целая дюжина прожекторов, так что теперь нас по курсу вёл целый пучок яркого света. В кабину проник настолько яркий свет, что мы, чтобы довести этот заход на цель до конца, натягиваем солнцезащитные очки, называемые лётчиками «лягушачьими глазами». Однако теперь батареи открыли огонь по нашему освещённому самолёту. Нас болтает от взрывных волн, исходящих от детонирующих снарядов. И тут два мощных толчка – в нас попали. Левый мотор теряет мощность и начинает гореть. За нами потянулся длинный шлейф дыма. Теперь необходимо срочно заглушить повреждённый двигатель. Для этого я выключаю зажигание, включаю систему пожаротушения и устанавливаю пропеллер мотора на режим планирования. Но этого сделать не удаётся, т.к. явно задет и механизм изменения угла атаки лопастей пропеллера. Машину сильно тянет влево, и я пытаюсь её сбалансировать. Между тем горение прекратилось. И в этот момент раздался крик борт-стрелка: «Сзади истребитель». Одновременно мы видим, как мимо нас вперёд проносятся трассы его очередей. Тут же в ответ атакующего застучал пулемёт борт-радиста и «спарка» борт-стрелка.
Только благодаря неимоверным усилиям, удалось оторваться от несколько раз атаковавшего нас ночного истребителя и снова направить машину на нужный курс. Вероятно, это произошло из-за того, что задние стрелки, может быть, попали во вражеский истребитель, т.к. он в какой-то момент вдруг резко отвернул и оставил нас в покое.
Мы потеряли высоту до 2000 метров, продолжая находиться над районом расположения целей. Несколько прожекторов ещё продолжают нас вести, но огонь зенитной артиллерии стал ослабевать. Русские, наверное, посчитали, что мы уже подбиты и упадём. А может быть в районе действия их ПВО ещё находятся их собственные ночные истребители…
Но для нас это не было утешением, т.к. у нас появились большие проблемы с нашей машиной, которую невозможно было удерживать на высоте. Я добавил мощности правому мотору, но и это не помогало. Машину сильно тянуло влево. Сопротивление ветру левого неработающего пропеллера слишком велико, и нам с трудом удаётся удерживать самолёт на курсе.
Чтобы снизить вес, мы стали выбрасывать за борт всё ненужное. Также были демонтированы и выброшены вооружение, боеприпасы к нему и бронелисты. Но несмотря на это, мы всё равно должны идти со снижением с тем, чтобы предотвратить потерю скорости полёта. А она, согласно стрелке спидометра, составляет 170 км/ч, что для Хенкеля 111 уже опасный показатель.
Спустя 90 минут после налёта, мы ещё не перелетели Дон, а до линии фронта аж 500 км. При высоте полёта в 200 метров, на которую мы между этим опустились, у нас нет никаких шансов достичь своей территории. Борт-радист постоянно передаёт на нашу наземную станцию связи наш курс, высоту и скорость вместе с сигналами радиопеленгатора и SOS. Как мы позже узнали, многие станции на всём Восточном фронте слышали наш экстренный вызов, и после расшифровки текста, данные передали в Сталино. Благодаря этому дома уже достаточно хорошо представляли наше местонахождение.
И вот мы приняли решение делать вынужденную посадку. Борт-радист ещё раз сделал передачу на нашу станцию и дал длинный сигнал.
Газ сброшен, система пожаротушения включена, закрылки выдвинуты и включены фары. Земля быстро приближается – это пашня. Удар, самолёт проскользил на брюхе и наконец остановился. Внутри кабины поднялось облако пыли. Остекление носа самолёта разбилось, а нижний отсек стрелка оторвался. По счастливой случайности никто не пострадал. Воцарилась жуткая тишина.
В этот момент загорелся правый мотор. Вероятно во время удара о землю, горючее или масло попало на раскалённые патрубки выхлопной системы, что вызвало воспламенение. Мы срочно покинули машину и начали закидывать огонь землёй. Это дало положительный результат – огонь потушили. Не шевелясь, вслушиваемся в темноту. Вроде бы тихо. Мы снова устремляемся в кабину, уничтожаем приборы, радиопередающие устройства и карты целей и спасаем фляжки, сумку с провизией, огнестрельное оружие, сигнальный пистолет и боеприпасы к нему. Нам удаётся найти патроны с зелёными и белыми ракетами, а также несколько патронов ЕS 6, отстрел которыми был знаком идентификации на сегодняшний день. Патроны с красными ракетами занесло кучей образовавшегося мусора, так что мы их найти не смогли. Между тем борт-радист в последний раз пытается связаться с нашей станцией в Сталино, но аппарат молчит. Теперь мы уничтожаем и его. Уничтожить весь самолёт методом подрыва или поджога мы не решаемся, т.к. это могло бы указать путь к месту его нахождения. Мы осознаём, что наш полёт на такой довольно низкой высоте не остался незамеченным, и что нас уже начали искать.
Итак, сейчас немедленно нужно покидать это место, пока нас здесь не обнаружили. Ориентируясь по маршевому компасу, мы отправляемся в направлении на 235 градусов. Тем временем луна скрылась, и стало совсем темно. Высокая трава и бурьян мешают движению. Мы обессилели. Через час на востоке станет светать. Чтобы перевести дух, мы делаем короткую паузу и валимся на степную траву. Однако беспокойство и тревога из-за возможности быть обнаруженными на открытой местности гонят нас дальше. Наконец нам встретился одинокий куст, под которым мы и спрятались. Решаем провести день в этом укрытии.
После восхода солнца нас стали досаждать стаи комаров. Высоко над нами пролетел самолёт дальней разведки, Ю-88. Напряжённые нервы и комары не дают крепко уснуть, хоть мы и прилично устали.
Обдумываем наше положение.
Мы исходим из того, что дома знают наше местоположение. Что же теперь предпримет руководство нашей бомбардировочной группы ?
Ровно неделю назад по случаю посещения нашего подразделения в Сталино командующим генералом 4-го воздушного корпуса, генералом авиации Пфлюгбайлем, мы проигрывали возможные мероприятия для спасения экипажей, сделавших вынужденную посадку за линией вражеской обороны. При этом обдумывалось применение поисковых самолётов, а в особых и подходящих случаях – и использование спасательных самолётов. И вот теперь можно было убедиться на нашем примере, возможно ли такое вообще ? Думают ли в управлении группы об этом тоже самое ? Вспомнит ли командующий генерал о проведённой плановой игре ? Опережая события, скажу: Он вспомнил !
Более того, по получении доклада о потере и сопутствующих ей обстоятельствах, он сделал вывод, что, вероятно, мы сделали вынужденную посадку. Затем он немедленно отдал приказ приступить к нашему поиску в следующую ночь, и исходя из обстоятельств, приступить к операции по спасению.
Мы, находясь в нашем укрытии где-то между Волгой и Доном, этим утром еще не знали, что предпринималось в нашем подразделении. Однако в нас теплилась надежда, что у нас есть шанс выбраться отсюда.
Начались обсуждения и планирования вариантов собственного участия в возможной спасательной операции. О сдаче в плен не могло быть и речи. Взвешивалась возможность и пешего марша к Дону. Для этого нам потребовалось бы 4 недели. Но в конце концов всё сводилось к тому, что здесь нас могут обнаружить русские.
И это стало более актуально, когда мы вдруг услышали голоса и увидели, как в нашу сторону двигается конная повозка. На повозке восседал одинокий мужчина, а за ним пешком следовали несколько женщин. Мы беззвучно уткнулись в землю под кустом. Оказывается, рядом с нашим укрытием проходила полевая дорога, которую мы не заметили. После того, как опасность миновала, мы осмотрели близлежащую окрестность и позаботились о том, чтобы не было видно никаких следов в степной траве, ведущих к нашему кусту. С этого момента мы стали ещё осторожнее. И не без оснований: Скоро мы увидели милиционера на мотоцикле с коляской, проследовавшего как раз в ту сторону, откуда мы прибыли. Сомнений не было – он искал наш самолёт. Или они его уже нашли ? Тогда поиски станут ещё интенсивнее, т.к. в этом случае станет ясно, что мы где-то ещё недалеко.
Пока мы думали о возможных дальнейших событиях, в небе быстро сгустились тучи, и из далека послышались раскаты грома. Начало сверкать и скоро полил сильный дождь. Наши клеёнчатые карты дали немного защиты от ливня. Затем мы обнаружили, что они приемлемы и для сбора воды. Ведь чай во фляжках давным-давно кончился. В общем, к завтраку у нас теперь имелась пачка бортовых галет и дождевая вода.
В этот второй день Троицы над нами прошёл ещё один ливень. Ну а остаток дня опять был очень жарким. Мы пытались немного поспать и с нетерпением ожидали ночь.
Когда солнце на западе село, наблюдатель, капитан Фритцше и борт-радист, оберфельдфебель Шварц отправились на дозор, а я (лейтенант Пуклич) и борт-стрелок, унтер-офицер Штрайхер начали подыскивать подходящее место для посадки самолёта. Мы сделали вывод, что полевая дорога и граничащая с ней полоса степной равнины вполне смогут сгодиться для ночной посадки. Мы снова собрались на своём месте привала. Ближайшая округа кажется безлюдной, и мы решаем, что будем ожидать здесь, пока наши товарищи не приступят к нашему поиску. Нас не покидает надежда, что нам удастся обратить их внимание на себя во время их очередного полёта к цели. Мы высчитали предположительное время пролёта. Время ожидания стали коротать сбором сухой травы для костров. На небе светила полная луна, не считая отдельных тучек. Видимость хорошая.
По истечении нескольких часов, почти точно к подсчитанному времени, низкий гул издалека объявил о приближающейся формации. Машины летят очень высоко, и мы подпускаем их поближе.
Затем мы произвели отстрел светового сигнала ES 6 прошлого дня. За ним – ещё один. Никакой реакции. Тяжелогружёные самолёты ровно прошли над нами. И мы предположили, что самолёты сперва доставят бомбы до цели, а на обратном пути будут заниматься поиском. Снова мы подсчитали время и стали ожидать, продолжая собирать сухой бурьян для костров. Наконец со стороны востока послышался гул мотора. Без сомнения, это был гул Хе-111. Он двигался в нашу сторону ниже, чем остальные самолёты, возвращавшиеся с задания. Мы снова выстрелили ракетой ES и световыми патронами, а также подожгли маркёрные костры. Самолёт включил бортовые огни и начал кружить на небольшой высоте. Будет садиться ?
Неустанно, мы продолжали подбрасывать в костры бурьян и подавать световые сигналы своими карманными фонариками, вырисовывая их лучами бортовой код нашего самолёта «IL». Машина также ответила световыми сигналами, и мы подумали, что нас поняли. Самолёт кружил здесь уже целых полчаса, когда к нему присоединился ещё один. Вместе, они со включенными фарами летали ещё полчаса, делая то большой диаметр облёта, то маленький. Но намерений на посадку не замечалось.
Вдруг вдалеке с северной стороны мы услышали пулемётную стрельбу, которая наверняка велась с наших самолётов. Однако мы не тушили костры. Ну теперь можно было рассчитывать, что скоро появятся русские.
Самолёты, проследовав по прямой над нами и помахав крыльями, дали понять, что улетают. С одной из машин в нашу сторону был сброшен светящийся предмет, однако мы ничего не нашли, и к сожалению у нас не было времени для более интенсивного поиска этого предмета. Позже мы узнали, что экипаж Шилка/Бротхагэ, сбросил свои сумки с провизией, прикрепив к одной из них фонарик. Самолёты развернулись и взяли курс домой. Мы разочарованы, т.к. всё-таки рассчитывали на то, что самолёт сделает посадку. Но тогда мы не могли знать следующего: У самолётов не было разрешения на посадку. По разработанному плану в их задачу на сегодняшний вечер входило место определения нашего нахождения и, собственно, идентификация экипажа. А для непосредственно спасательной операции был предусмотрен специально оборудованный самолёт.
Раздавшийся издалека лай собак заставил немедленно действовать. Мы поспешно затушили костры и срочно отправились в старом направлении. Из-за костров, разведённых нами, а также из-за шума самолётов, у нас не оставалось сомнений, что русские теперь знают, где нас искать.
В течение часа мы бежим по степи так быстро, как только можем, делая лишь короткие передышки. Луна тем временем зашла, и стало совсем темно. Ориентирование возможно только по компасу. Время от времени мы останавливаемся и внимательно вслушиваемся. Вокруг кромешная тишина. Дальше !
Примерно через час после полуночи мы споткнулись через борозду скошенного поля. Инстинктивно падаем на землю. Где есть поле, там есть и сёла. Осторожно, мы пересекаем поле, которое кажется достаточно большим. На другом его краю мы обнаружили крутой овраг, поросший кустарником. Для такой местности – типичная «балка». Спрятавшись в кусты, мы решаем провести день здесь. Распределились для несения караула.
Уже скоро рассвело. С солнцем снова появились и комары. В качестве анти-москитной сетки используем свои лётные шарфы. Из шлемофонов удаляются наушники, что даёт возможность лучше слышать. Ниткой из шлемофона мне удаётся зашить дырку на штанине, которую я порвал во время бега. Иглой послужила колючка.
Нас стала одолевать жажда. Фляжки давно опустели. Поиск воды в обе стороны оврага остаётся безуспешным, ну а роса на траве – так это знаменитые капли на раскалённые камни.
Мы разделили имеющуюся провизию на каждый день. Восемь галет и плитка лётного шоколада, а также тушёнка на кончике ножа для каждых двух галет. Всё это рассчитали на 20 дней. А что потом ? Этим вопросом не задаёмся.
Операция по поиску прошлой ночью, несмотря на последовавшее в конце разочарование, вселила в нас подъём, мужество и надежду на предстоящую ночь. У нас остался последний шанс указать на наше место нахождения. Ещё имеются два патрона с сигналом ES6 и по одному патрону зелёного и белого цвета.
Солнце поднялось высоко в небо и стоит страшная жара. Мучает жажда. Язык отёк, речь даётся с трудом. При повторном осмотре балки мы обнаружили несколько шалашей. Осторожно, мы прокрались обратно к своему укрытию. Стараемся спать, чтобы сэкономить силы.
Много раз высоко над нами пролетают самолёты, среди которых и русские.
Когда спустились сумерки, наблюдатель и радист снова отправились на осмотр местности, прихватив с собой все поясные ремни для сбора соломы с крыш шалашей. А я с бортрадистом пошёл осматривать поле на его приемлемость для посадки. Выяснилось, что оно имеет длину примерно 1000 метров и для Хе-111 не составит труда сесть на него.
Тем временем наш дозор вернулся с пучками соломы, которую мы принялись раскладывать для маркировочного костра.
Были определены следующие сигналы:
При приближении поискового самолёта, мы сделаем отстрел одной ракеты ES6. Таким образом, экипаж самолёта будет знать, что это мы. При видимой положительной реакции самолёта, мы подожжём маркировочный костёр и сделаем отстрел зеленой ракеты для указания направления приземления. Если самолёт будет продолжать выполнять все условия, то отстреливаем белую ракету для освещения посадочной полосы. Карманные фонарики будут также использоваться для обозначения полосы.
Теперь мы уверены, что последний патрон ES6 у нас заберут либо русские, либо мы по прибытии в Сталино, вернём его в наш пункт боепитания. Тем временем наступила ночь. Луна светит над отдельными облаками. Видимость хорошая. С погодой повезло. Время тянется медленно. Снова и снова, поглядываем мы на часы. Затем разделяемся для организации посадки в следующем порядке:
- У костра – борт-стрелок,
- Рядом с ним – наблюдатель с зелёным светом фонарика,
- В 300 метрах дальше – командир корабля с белым светом фонарика. Он будет указывать севшему самолёту на правление движения к месту старта,
- в 600 метрах далее от костра будет стоять бортрадист с красным светом фонарика. Он будет указывать окончание полосы.
Но время, в которое вчера пролетала группа, уже прошло. Мы начали волноваться. А если они сегодня не…. ? Эти мысли стараемся отогнать от себя. Напряжение становится невыносимым. Собственно, есть ли у нас шанс вообще ? Но уверенность одерживает верх над сомнением. Мы напряжённо вслушиваемся.
И тут, очень далеко со стороны юго-запада, послышался гул самолёта, который то приближался, то отдалялся.
На ограниченной высоте к нам стала приближаться одинокая машина. Теперь нужно оставаться спокойным и сначала выяснить, кто летит. Ошибка может стать нашим концом. Мы колеблемся, пока не становимся полностью уверенными, что это типичный звук Хе-111. И вот мы его уже видим в просвете облаков на фоне света луны. Подаём сигнал ракетой ES6, однако самолёт не реагирует и пролетает мимо нас. Тогда мы поджигаем костёр и отстреливаем зелёную ракету. Машина сделала разворот влево и, включив посадочные прожектора, пошла курсом прямо на нас. Мы стали размахивать фонариками и подавать сигналы. Хе-111 прогремел над нами, сделал резкий поворот влево и пошёл противоположным курсом, чтобы затем повернуть в направлении посадочной полосы. Вот вышли шасси, а моторы изменили свой гул, стали работать тише. С полностью выдвинутыми тормозными закрылками, самолёт сравнивается с нами и мягко касается земли точно у маркировочного костра. Звуки моторов и шелест шасси по полю смешались друг с другом. Они приземлились ! Машина вырулила примерно на моём уровне. Теперь бы не обнаружилось никаких поломок шасси ! Забота о нас переросла в переживание за состояние самолёта. Когда я подбежал к кабине спереди и в свете прожекторов стал указывать пилоту направление движения, открылась форточка и высунувшаяся рука подала знак подойти. Я подошёл и услышал меркантный голос хауптмана Фронэрта: «Это вы ?» Ответ был дан незамедлительно. Теперь оставалось лишь одно: Немедленно убираться !
Быстро забегаю вперёд и светя фонариком, сопровождаю машину обратно к костру, откуда должен начинаться старт. У края поля самолёт развернулся, нижний люк открылся, и мы быстро залезли внутрь. Протискиваясь через радиста, унтер-офицера Хессдёрфера, я спешу добраться вперёд до командира корабля, фельдфебеля Екштата, чтобы проинструктировать его об особенностях места. Ввиду того, что снаружи теперь не было никаких огней ориентирования, то курс для взлёта мы должны будем держать по компасу. Очень важно удерживать курс до самого отрыва от земли, т.к. малейшее отклонение может привести нас в балку, в которой мы провели последний день. Во время начала разбега мы забираем нашего радиста, который был дальше всех от самолёта, и вот машина уже на полном газу делает разгон и …. отклоняется влево. У меня застыла кровь в венах, когда я в свете прожекторов увидел быстро приближающийся край поля с тёмным оврагом за ним. То, что сейчас сделал фельдфебель Екштат на своём 6N+MH (бортовой знак на фюзеляже данного самолёта – ОК), загруженный, полностью заправленный и бронированный Хе-111 вряд ли бы смог сделать: Фельдфебель резко дёрнул штурвал на себя, поднял самолёт над оврагом, а потом медленно его отпустил, продолжая наращивать достаточную для взлёта скорость. Мы выдохнули с облегчением.
Этот старт, не говоря уже об очень мужественной посадке, произведённой ночью на неизвестной территории противника, явился первоклассным лётным достижением. Позже мы узнали следующее: Для этой операции на нашей базе в Сталино с машины были сняты бронелисты и всё ненужное оборудование. Ещё два Хе-111 всегда находились на определённом расстоянии для прикрытия спасательной машины.
Мы поднялись на предписанную высоту и взяли курс домой. Медленно в нас всех – спасателях и спасённых, спало напряжение, которое связывало до самого горла. Молчание, прерванное хауптманом Фронэртом: «Хотите чего-нибудь попить ?», напомнило нам о нестерпимой жажде, которая в какой-то момент стала неважна, а теперь снова заговорила о себе. Никогда до этого мне ничто не казалось таким вкусным, как теперь эта чуть тёплая минералка для лётного персонала Люфтваффе.
Радист передал условный сигнал в службу наземной связи об удавшейся операции.
На борту немецкого самолёта мы снова почувствовали себя почти как дома. Степь осталась позади, однако мысли о проведённых в ней днях ещё сопровождают нас. Монотонный гул моторов и усталость берут своё – мы засыпаем. Случайные зенитки и прожектора нас не тревожат. Мы спим до самого приземления в Сталино.
Приземление самолёта на бетонную полосу будит нас, и пока самолёт подруливает на место стоянки, мы снова находимся в свежей форме. Солдат наземного персонала руководит подруливанием. Фельдфебель Екштат глушит моторы. Становится тихо. Лишь слышно потрескивание остывающих двигателей.
И тут снаружи раздались крики. Мы выбрались наружу и молча стали полукругом. Командир, майор Клаас, штаб, лётный персонал и техники 1-й группы 100-й бомбардировочной эскадры, все они нас ждали и были готовы к нашему приёму. Перед нами поставлен стол с шампанским, но никто пока что не подходит. Неподвижно и безмолвно мы продолжаем стоять друг против друга, ощущая какое-то праздничное состояние. Наши мысли невозможно выразить словами. Подходим к командиру и делаем доклад. После слов поздравления и благодарности в адрес наших спасителей, всё приходит в движение. Нас обступают и задают массу вопросов.
После встречи мы располагаемся в кругу товарищей. До рассвета рассказываем о нашем полёте и днях и ночах, проведённых на вражеской территории.
В 07:20 немецкого времени поступила телеграмма под номером Kr.-LJ XD 716/16.06.43 от генерала авиации Пфлюгбайля, в которой он выразил «признательность беспримерному товариществу экипажа спасателей и наилучшие пожелания вновь родившемуся экипажу».
Спустя короткое время, генерал лично звонил к нам и приказал изложить проведённую акцию на бумаге, которая протекала под его контролем. Затем он прибыл и сам.
Командование 4-го воздушного корпуса и 4-го воздушного флота очень заинтересовали все подробности операции по нашему спасению. После подробнейшего изложения происшедшего, вышло распоряжение о содержании обстоятельств данной операции в строгой секретности для того, чтобы не ставить под угрозу возможные операции такого же характера в будущем.»

Извините за нескромность, привожу этот текст из книги "Вынужденная посадка" Клауса Фрицше, переводчиком которой имел честь быть. Эта книга (третье переиздание) должна выйти уже в этом году (Яуза).
Автор - родной брат беобахтера из текста. Во время войны был борт-радистом в этой-же группе. Через пару недель был сбит над Каспием и попал в плен. Рекомендую прочесть книгу - не пожалеете.

[DKW]

прочитал, очень понравилось!

[Battleclown]

прочитал, очень понравилось!

Присоединяюсь, умели же гады воевать.....

[DKW]

не то слово, мне кажестя Наши бы так не сделали(я по поводу спасения)

[Kuzja]

Гады - это те, кто убивает беззащитных. А кто умеет воевать, разве гады ??
Сашок, наши в том числе и не такие операции проводили. Читать нужно личные дела - там столько всего бывает !!!

[Battleclown]

Гады - это те, кто убивает беззащитных. А кто умеет воевать, разве гады ??
Сашок, наши в том числе и не такие операции проводили. Читать нужно личные дела - там столько всего бывает !!!

Гады, потому, что они..... и т.д.......

Но они были достойным противником, и их нельзя не уважать за это! А насчет наших думаю найдется не мало аналогичных примером, только к сожелению реальные подвиги находятся в тени подвигов мнимых: и все умерли со словами.... Не хочу никого обижать.

Например (цитирую близко к тексту) из книги "Неизвестная битва в небе Москвы" (очень взвешенная книга с моей ТЗ). Смоленская область, начало октября, наша диверсионная группа в глубоком уже тылу у немцев, отбивает 3, брошенных на аэродроме, гиганта ТБ-3. 2 сожгли,а третий , пилотируемым командиром, имевшим некоторый опыт полета на У-2 (аэроклуб) был перегнан на аэродром Монино.... Сюжет?

Kuzja, извеняюсь, может не совсем в тему, но первое, что пришло на ум

Ждем продолжения твоей темы

[Kuzja]

Battleclown, ты чего-то недоговариваешь, имея ввиду "да потому что..."
Я не сторонник национал-социализма, и в рядах ввс Германии, уверяю, было не более 1% нацистов в нашем понимании. Почему я это знаю ? Потому что прочёл много книжек и удостоверился в их правильности, попереписывавшись с парой тыщ летунов.
Кстати, оч интересен момент с ТБ 3. Я выставлял на продажу личное дело генерала авиации. Он (ну тогда ещё конечно не генерал) был подбит где-то в том районе (в доках - 4-х моторный бомбер) и сделал вын.посадку за линией обороны. Некоторое время тусил у Белова. Есть более подробный материал ?

[Battleclown]

Нет Kuzja, ты меня не правильно понял, я просто не хочу отходить от твоей темы, которая мне лично интересна, и ввязываться в споры о национал-социализме, у меня к нему двоякое отношение: интересно с одной стороны и достаточно мерзко с другой.

Насчет генерала подобных материалов нет, но думаю в ближайшее время создать тему про моего деда. Буквально вчера смотрел его летную книжку: 22 июня 1941(Львов) - 9 мая 1945 (Латвия)---250 боевых вылетов, при том, что в 42-м он поддерживал группу Белова. И думаю к его воспоминананиям добавить документы из ЦАМО, я нашел два донесения об сбитых им самолетах из 9 возможных..

[Kuzja]

Ну в таком случае тебе нужно купить личное дело генерала, о котором я уже упоминал (ещё раз отмечу, тогда он был ещё старлеем или капитаном). Если дело нужно, то возверну его обратно. Мож он с твоим дедом с одной кружки воду пил...

[Battleclown]

Чесно говоря пока не знаю насчет дела, если не трудно можно ссылку на его продажу? У меня все руки не доходят, все обобщить, отыскать все реликвии в семье, есть еще одна летная книжка, боевая велась с 43-го. Куда ее задевали родственники не понятно. Кстати интересный аспект, у дедушки все лично сбитые (3 шт) приходятся на 41-42, а остальные 6 в группе, очень интересно чем это было вызвано? Притом лично сбитые все с подтверждениями от наземных частей

Генрал врядли с мог встречаться с моим дедом, БАП и ИАП....

[Kuzja]

фпезду. дай мне свой мобильник в личку - я лучше по телефону.

[Battleclown]

фпезду. дай мне свой мобильник в личку - я лучше по телефону.

отписал

[Kuzja]

2Саша: Сань, можешь представить то место, где шлёпнулся Хенкель ? Где это хоть примерно ?
Из этого экипажа дважды пришлось поговорить с беобахтером. Но на данный момент живой уже остался только командир Пуклич. Но он, простофиля, никак не хочет идти на контакт...

[Рекрут]

Всё прочел,у меня нет слов,очень интересно,зашибись!

[Ivawko]

"2 октября 1941 года я, радист самолёта Не 111, бортовой номер 6N+АА, унтерофицер Штарман, принимал участие в налёте на Курск. Мы летели в плотном строю, где 6N+AA был ведущей машиной. Между двумя бомбовыми налётами в направлении 210 градусов на северный вокзал Курска, в 11:46 на высоте 2500 метров к левой машине нашей эскадрильи пристроились 3 русских истребителя, выглядевших примерно как Ме 109. После того, как атакующие были обстреляны из преследуемого самолёта, двое из приследовавших отвернули, а третий изготовился к атаке сзади нашей машины, приблизившись на расстояние в 300 метров. Огнём из MG 17, я вынудил истребителя сместиться немного влево, так что мне стало возможным вести по нему огонь из MG 15 с места радиста. Я выпустил по нему три магазина и мог наблюдать попадания по его левому крылу. Непосредственно после того, как я закончил вести огонь, истребитель под обстрел взяла соседняя машина. Уже после 100 патронов из MG 17, истребитель покачнулся, сместился влево, за ним потянулся сильный шлейф дыма и он, перевернувшись через левое крыло, пошёл вниз. Оба других истребителя, уже было изготовившихся к подлёту для атаки, попытку прервали, внезапно свалились на курс падающей подбитой машины и ушли к земле. Взрыв от упавшей подбитой машины я не наблюдал, повторной атаки на нас также больше не последовало. По причине сильного дыма от истребителя и его бесконтрольных манёров я полагаю, что он был сбит именно мной. В момент работы моего MG 17 из соседней машины огонь ещё не был открыт !"

Привет Дружищще!!! если не секрет поделись, из какой литературы приведенные тобой выписки

Заренее благодарен!!